Под Тулой неизвестные устроили охоту на собак.

Жировка, Тульская область. Весна. Поле. И мёртвые собаки.

Не в притчах. Не в военных хрониках. В мирной деревне — среди бела дня, в ста метрах от чьей-то кухни, где, может, варится суп, а за забором ещё утром лаял твой пёс.

Они лежат там до сих пор.
Они — это не «бродячие животные». Это чьи-то спутники. Чьи-то «на-на, иди сюда». Чьи-то «ну, Пушка, ну куда ты опять в грязь-то».
Они больше не бегут. Потому что их настигли пули, догнали колёса и добили молчанием.

Следы шин на земле, следы боли — в небе.
Очевидцы слышали четыре выстрела.
Четыре.
А в это время по деревне прокатился лай — собаки, выжившие, выли от страха. Люди сидели дома. Боялись выйти.
Выходишь — и ты на линии огня.
Потому что сегодня — они. А завтра?

Это не первая охота.
В сентябре был такой же расстрел. Тот же сценарий, та же жестокая развязка. Тогда всё сошло с рук. Проверка была. Ответственности — не было.
А ведь это не просто злость. Это механизм, это охота ради удовольствия. Это извращённый ритуал, где цель — догнать, выстрелить, добить.
Почувствовать власть.
Выстрелить в беззащитное.
И уехать — героем без хроник, убийцей без лица.

Мы снова на развилке.
Или мы называем это преступлением — и ищем убийц.
Или мы, как всегда, прячемся за словом «бродячие» — и позволяем новым выстрелам прозвучать в апреле, мае, июне.

Но это не просто стрельба. Это — системное безумие.
Где страшный финал повторяется снова и снова.
Где психопат с ружьем может чувствовать себя вершителем судеб.

…А собаки лежат. Там. В поле.
Не один день.
Потому что труп животного — это не ЧП. Это фон.
Но только не для тех, кто жил рядом.
Для бабушки, у которой этот пёс подбирал тапок.
Для ребёнка, который делил с ним печенье.
Для волонтёра, который стерилизовал и лечил.

Для них — это убийство.
Для закона — пока что — «проверка».

Фото традиционно не ставлю.

Не позволим превращать Россию в страну, где легче убить, чем защитить.

И если у нас ещё осталась совесть — то этот акт насилия должен стать точкой кипения.
Имена исполнителей — известны.
Следы — свежи.
Заявления — поданы.
Теперь слово — за системой.

И если система снова промолчит — значит, она тоже сжала курок.
Мы не просто следим. Мы рядом.
Готовы поддержать информационно тех, кто не побоялся говорить.
Готовы проконсультировать очевидцев, помочь с оформлением заявлений, рассказать, как добиваться возбуждения дела, если у местных органов вдруг опять «не хватает оснований».
Если заявление уже передано в полицию — мы поможем следить за его движением, не дадим делу затеряться в пыльных папках. Мы не юристы, но опыт какой никакой есть.
Молчание — это соучастие. Я вот это глотать не собираюсь.
Ждем результатов проверки. Дальше посмотрим.